Седмица 1-я Великого поста
Чистый понедельник
Протоиерей Александр Шаргунов
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Вчера вечером чином прощения мы вступили в Великий пост. Смысл Поста в том, чтобы мы простили друг друга и получили прощение от Бога, вступая в Его Пасху. Все наши покаянные молитвы ведут нас к этой тайне. И каждое богослужение, как в первый вечер Поста, будет завершаться коленопреклоненным испрашиванием прощения друг у друга, предваряемым молитвой ко Господу, к Божией Матери и всем святым, которые научились самому главному, что заповедует Господь: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем».
Прощение гордых невыносимо. Не потому ли, что в прощении Бога нет высокомерно-снисходительного к нам отношения, и оно поистине освобождает? Если бы Бог не был смиренен, Его прощение вызывало бы у нас подозрение: может быть, лучше совсем отказаться от такого прощения, чем принять его? Смирение — всегда условие подлинности. Сомневаться в том, что Бог, дающий благодать, смиренен, значит сомневаться, что мы на самом деле благодарим Его. Благодарение имеет цену только тогда, когда оно приносится за совершенно незаслуженный нами дар. Без этого истинные отношения между Богом и человеком невозможны. И точно так же между людьми. Ибо если общее наше сыновство Богу поражено в корне, то и наше братство. Люди не могут жить вместе, если не прощают друг друга, будучи тем, что они есть.
Святые отцы говорят, что при прощении Богу требуется большая сила, чем при творении. Вернее, сила прощения Бога сокрыта внутри Его силы творения. Это как бы сверхсила для нашего воссоздания, для нового творения. В этом удвоении любви — избыточествующая жизнь Самого Бога. Бог вступает в мир, созданных Им свободных личностей, и восстанавливает в них силу, которую они употребили вместо созидания для разрушения. Эта тайна — в Троичной Жертве, она — в Агнце Божием, закланном прежде создания мира. Превечное Слово прежде всех век запечатлевает очертанием Креста все творение. Прощение существенно присутствует в Боге как совершенство дара. Восстанавливая в нас подлинную свободу, Он являет любовь еще более смиренную, чем в самом начале. Никакого нависания над нами, ни малейшего следа той мнимой высоты, которая может присутствовать в нашем человеческом прощении ближнего, скрывающем некий подсчет своих добродетелей или презрение другого. Богу чужда такого рода дружба, которую поэт определяет как «покровительства позор». Дружба, все обесценивающая, сопровождаемая покровительством или снисхождением, дружба, которая даже в самом сокровенном общении дает почувствовать, что любимый не ровня любящему. Здесь следовало бы сказать обо всем, что не является христианским прощением. Упомянуть все виды ложного человеческого прощения — раздражающие, усыпляющие или унижающие, в зависимости от обстоятельств, удовольствие увидеть себя выше обидчика, отказавшись от мести, тонкий эгоизм, житейский расчет, воображательный идеализм, со всеми нюансами злопамятства. Прощение Бога это действие — смерть Иисуса Христа. Это действие говорит, каков его Совершитель.
Сознание мною моего недостоинства столь глубоко, что прощение более необходимо мне, чем хлеб на каждый день. Оставаясь один на один с собой, я испытываю отвращение к тому, что я есть. Как сказал поэт: «И с отвращением читая жизнь мою, я трепещу и проклинаю». Вступая в общение с Богом, бесконечно более смиренным, чем я, я начинаю понимать, что каждая минута моей жизни должна стать восхождением к Дару Творца, и эта человеческая задача не имеет предела. Аминь.
См. также:
-
Протоиерей Александр Шаргунов. Евангелие дня.
|
