| Страница 7 из 7 |
 |
 |
Иеромонах Мефодий (Савелов-Иогель)
6. РАЗНЫЕ ТЕМЫ
Путь к Богу.
Человек часто мучится от своего бессилия приблизиться к Богу.
Душа тоскует, томится, видит, что кругом что-то не то. А жизнь берет свое… своей суетой, своими заботами и попечениями «сегодняшнего дня». И часто так и засыхает, не успев расцвести в душе, это стремление к небу, эти радостные порывы духа.
В наши дни нередко приходится слышать жалобы: некогда ходить в Церковь, некогда даже молиться — не хватает времени, все захватываюсь нужды материально осложнившейся жизни. И в этом есть доля истины. Правда, у многих мало остается времени.
Но тем более должны мы ценить время. Его так мало. Даже и длинная жизнь проходит незаметно. А ведь мы не знаем, когда холодная рука смерти вложит наши холодеющие руки в Отчие объятия.
Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий, — постоянно предупреждает нас Писание.
Надо искать встречи с Богом, а не бежать от Него. Надо смотреть жизни прямо в лицо со всеми ее ужасами, со всем тяжелым, что в ней часто сопровождает человека.
Бог есть любовь. В нашей богоподобной душе всегда живет малый огонек этой любви. Только, увы, мы часто направляем его или на себя или на те кумиры, которые сами создаем себе во временной жизни.
И начало пути к Богу тогда, когда в нашем сердце любовь будет направляться не на нас, а на ближнего, на другого.
«Чем мы ближе друг к другу, тем ближе к Богу», — говорил древний подвижник авва Дорофей.
Любовь к видимому брату согревает нас любовью к Невидимому Отцу. Вот подлинный и верный путь приближения к Богу.
Посему и Церковь, приглашая нас на Божественную Вечерю Агнца, обращается к нам с призывом: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы (будем исповедывать) Отца и Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную».
Вечная книга
Многие ли из нас читают Евангелие? Многие ли в этой Божественной книге ищут ответа на те вопросы, которые ставит нам жизнь? Увы, мир наших дней забыл откровение любви, сияющее нам в Евангелии, забыл и отвернулся и от самого источника этого откровения — Богочеловека Христа.
Христос и мир... Один, любящий, благой, всех зовущий в вечное Царство Небесного Отца. Другой, полный ненависти и беспокойства, прельщающий туманным призраком обманчивых счастья и благополучия. А между ними Евангельский закон... Закон Божественной любви, который от Христа нисходит к миру и мир возводит ко Христу...
Приснопамятный пастырь русской церкви о. Иоанн Кронштадтский говорил, что сколько раз ни читал он Евангелие, всегда находил в нем что-нибудь новое, всегда это чтение обогащало его. Но надо уметь читать Евангелие. Нельзя подходить к этой книге, как привыкли подходить мы ко всем книгам вообще. Евангелие нельзя только читать, только научно изучать. Его надо переживать. Нужно прилагать его заветы к своей личной жизни, к своей жизни сегодняшнего дня. Нужно во всех своих мыслях, желаниях, поступках освещать свой жизненный путь тем светом, который сияет нам с Евангельских страниц.
И только тогда, когда станем мы по Евангелию проверять свою жизнь, откроется нам его подлинный смысл, откроется та живущая в нем «радость спасения», к которой некогда стремился и которую просил в молитве своей ветхозаветный Царь и пророк.
На нашей православной литургии на ектении об оглашенных (о готовящихся принять св. Крещение) есть прошение: «Откроет (Господь) им (оглашенным) Евангелие правды».
Это прошение должно быть молитвою каждого христианина, любящего Христа и ради этой любви пребывающего в вечной борьбе с тем миром, который лежит во зле и прилагает все силы к тому, чтобы закрыть от человеческих взоров Евангелие Божественной правды.
Только в открытом свыше Евангелии найдем мы разрешение мучительной тайны нашей жизни, той тайны, неразгаданность которой так часто делает тяжкой и невыносимой всю нашу жизнь.
Но свыше Евангелие откроется только тому, кто со смиренным сознанием своих духовных скудости и нищеты подойдет к этой великой и Божественной книге. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Бог никогда не унижает сокрушенного и смиренного сердца. И только тому, кто с этим сердцем сумеет подойти к Евангелию Христовой любви, Он «воздаст и радость спасения» и пошлет утверждение от «владычного Духа».
Итак, будем чаще заглядывать в Евангелие, чаще прикасаться к его страницам...
Поставим в правило себе каждый день читать по одной главе или хотя бы по несколько стихов, читать и прилагать к жизни своей, проверять прочитанным свое душевное состояние, свою деятельность в мире.
«Светильник ногам моим закон Твой и свет стезям моим» — восклицал никогда псалмопевец Давид. Пусть же и наши пути будет озарять свет Евангельской правды и пусть в этом свете каждый из нас узрит истинный свет Святого и Животворящего, Зовущего нас от скорбной юдоли земной в свое невечернее царствие.
Настоящий листок — первый в цикле наших письменных бесед на евангельские темы воскресных дней нашего богослужебного года.
Молитва.
Дай мне воспеть, дай восхвалить Тебя — Бессмертный Царю и Господи! Тебе песнь, Тебе хвала! Тобою живут бесчисленные сонмы ангелов; от Тебя прияли начало бесконечные веки; Ты засветил солнце; Ты указал путь луне; Тобою красуются звезды; Ты возвеличил человека, украсил его умом, способным познавать Непостижимого. Тобою воззвана к бытию вселенная; Ты дал образование и назначение всякой твари; Твоим промыслом все содержится. Ты сказал — и сделалось. Слово Твое есть Сын Твой и Бог единосущный и равночестный Тебе — Отцу: Он устроил и совершил все, дабы царствовать над всем. Дух Святый, объемля все Божественной силой, блюдет и сохраняет бытие вселенной.
Вечно сущая Троица! Тебя люблю я, Тебе покланяюсь, Тебя славлю Единого и нераздельного Владыку, Твое безначальное непременяемое и неизреченное естество, Твою непостижимую премудрость; Твою державу неразрушимую, начала и конца не имеющую; Твой — свет, на который не может зреть никакое око, но который проникает всюду и освещает все: в высотах небесных, в пространствах дольних, и в безднах преисподних.
Будь мне милостивым Отцом! Соделай, чтобы я вечно служил величеству Твоему! Прости мне грехи мои; очисти совесть мою от всякого порочного помысла, дабы я мог прославлять Тебя — Бога моего, и неосужденно воздевать к Тебе руки мои, дабы я мог воспевать Христа и, преклоняя пред Ним колена, умолять Его, да приимет Он меня в число рабов Своих, когда приидет царствие Его! Будь для меня милосердным Отцом и не лиши меня милости — благодати Духа Твоего Святого, дабы я непрестанно восклицал: слава и благодарение Тебе во веки веков!
Молитва.
Действие молитвы у св. отцев было признаком жизни духовной, и они именовали его дыханием духа.
Есть дыхание в теле — живет тело; прекратится дыхание — прекращается и жизнь.
Так и в духе. Есть молитва — живет дух, нет молитвы — нет и жизни в духе.
(Епископ Феофан Затворник)
Когда человек дойдет до той степени, что сердце его действительно исполнится веры, тогда ему открывается, что все множество духовных благ делается ему доступным чрез молитву. Кто желает видеть Господа внутри себя, да напряжет все силы, чтобы очистить сердце свое непрестанным памятованием о Боге, и так в светлости ума своего всякий час он будет зреть Господа.
(Преподобный Исаак Сирин)
Ум да хранит сердце в то время, когда молится, и внутрь его да вращается неотходно и оттуда из глубины да воссылает молитвы к Богу. В этом все: трудись, пока не вкусишь Господа.
(Преподобный Симеон Новый Богослов)
Не словом только надо молиться, но и умом; и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все сие в совокупности и есть настоящая молитва; и если нет в молитве твоей чего-либо из сего, то она есть или несовершенная молитва, или совсем не молитва.
(Никодим Святогорец)
Однажды брат, у которого не доставало ревности о спасении, пришедши к святому Антонию, просил его помолиться о нем. Великий Старец ответил: «Ни я, ни Бог не сжалится над тобою, если ты не будешь заботиться сам о себе и молиться Богу».
(Преподобный Антоний Великий)
Которые сильнее налегают на молитву, те подвергаются более страшным и свирепым искушениям. Долгий подвиг в молитвах и не малое время потребны для того, чтобы в невозмущаемом устроении ума обрести некое иное сердечное небо, где обитает Христос.
(Преподобный Иоанн Карпмафский)
Святой Иоанн Кронштадтский о молитве.
Кто поспешно, без сердечного понимания и сочувствия читает молитвы, побеждаемый ленивой и сонной плотью, тот служит не Богу, а плоти своей, самолюбию своему, и ругается Господу своим невниманием! безучастием своего сердца в молитве. Как бы ни ленива и не расслабленна была твоя плоть, как бы ни клонила она тебя ко сну, преодолей себя для Бога, отвергнись себя да будет дар твой для Господа совершен, отдай Богу твое сердце.
Во время молитвы каждое слово нужно произносить сердцем с той силой, какая содержится в каждом из них, как и лекарства принимаются обычно, с соответствующей каждому из них лечебной, данной им от Творца, силой.
Если выпустим силу или эссенцию лекарства, тогда оно не будет действенно и набьет только оскомину; так точно, если на молитве будем произносить слова без силы их, не чувствуя их истины сердцем, мы не получим пользы от молитвы, потому что истинная, плодотворная молитва должна быть в духе и истине. Слова молитвы соответствуют лекарственным составам или специям, имеющим каждая свою силу и вместе составляющим целебный для тела прием. Как аптекари берегут силу ароматичных составов лекарственных, держа их крепко закупоренными в скляницах или в другом каком сосуде, так и мы должны хранить крепко силу каждого слова в своем сердце, и не иначе произносить его, как с соответственной ему силой.
Молясь, нужно все творение представлять, как ничто пред Богом, и единого Бога — всем, вся содержащим, как каплю воды, во всем сущим, действующим и все оживляющим.
Молитва — златая связь человека христианина, странника и пришельца на земле, с миром духовным, которого он член, и паче всего с Богом — источником жизни; от Бога изошла душа, к Богу и да грядет всегда через молитву. От молитвы великая польза для молящегося: она успокаивает душу и тело; упокоевает не только душу самого молящегося (Аз упокою вы), но и часто души преставившихся праотец, отец и братий наших.
Видите, как важна молитва!
Епископ Феофан Затворник о молитве.
По мере того, как станешь навыкать молиться, как следует, по чужим молитвам, начнут у тебя возникать и свои молитвенные к Богу обращения и воззвания. Никогда не пропускай без внимания этих, проявляющихся в душе твоей, восхождений к Богу; но всякий раз, как они возбудятся, остановись и молись своей молитвою. Не думай, что молясь так, делаешь ущерб молитве, — нет: тут-то ты молишься, как следует, и эта молитва доходнее до Бога. Потому то и есть правило, всеми преподаваемое: в церкви ли, дома ли, душа твоя сама захочет помолиться своим, а не чужим словом, — дай ей свободу, пусть молится, хоть всю службу сама промолится, а дома — от правила молитвенного отстанет и не успеет совершить его.
Тот и другой образы молитвы, — по молитвенникам со вниманием и соответственными благоговейными мыслями и чувствами, или без них, своим словом — приятны Богу. Ему неприятно только, когда кто читает молитвы дома, или в церкви стоит на службе без внимания: язык читает или ухо слушает, а мысли бродят не знать где. Тут совсем нет и молитвы.
Но молитва не читательная, а своеличная ближе к существу дела и многоплоднее.
Посему советуется не всегда ждать, пока захочется самому помолиться, но заставлять себя принудительно так молиться, и не только во время церковной службы и домашнего молитвословия, но и во всякое время.
Для навыка в этом самопринудительном молитвенном труде, опытные молитвенники избрали одну молитву к Господу Спасителю, и установили правила, как ее совершать, чтобы с помощью ее развить в себе своеличную молитву. Дело это просто; стань умом в сердце пред Господом и молись Ему: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».
Так дома пред молитвословием, в промежутках молитвословия, и в конце, так и в церкви, так и весь день, чтоб все моменты дня наполнить молитвою.
«Отче наш».
Христианин! помни и носи всегда в мыслях и в сердце великие слова молитвы Господней:
Отче наш, Иже еси на небесех.
— Помни, кто наш Отец? — Бог — Отец наш, Любовь наша; кто мы? мы — дети Его, а между собою братья; в какой любви между собою должны жить дети такого Отца?
Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя. Хлеб наш насущный даждь нам днесь…
— Хлеб наш — общее все, а не свое; самолюбие должно быть изгнано из сердец чад Божиих: мы — одно.
И остави нам долги наша…
— Хочешь и любишь чтобы Бог прощал тебе грехи, за обычное считай прощать грехи и людям, согрешающим против тебя, зная, что любовь долготерпит и милосердствует.
И не введи нас во искушение…
— И сам не вдавайся во искушения.
Но избави нас от лукавого.
— Сам не предавайся ему волею, и Господь не выдаст тебя ему.
Яко Твое есть Царство…
— Признавай единого Царя Бога и Ему единому работай;
и сила…
— на Его всемогущую силу уповай;
и слава…
— об Его славе ревнуй всеми силами и во всю жизнь.
Во веки.
— Он вечный Царь, а царство сатаны скоро прейдет как хищническое, ложное.
Аминь.
— Истинно все это. Помни больше всего эту молитву и чаще ее прочитывай в уме да размышляй о ней, что значит в ней каждое слово, выражение и прошение.
У людей мало молящихся слабо сердце; и вот, когда они хотят молиться, сердце их расслабляется и расслабляются их руки, тело и мысли, и трудно им молиться. Надо преодолеть себя: постараться молиться всем сердцем, потому что хорошо, легко молиться всем сердцем.
Молитва — постоянное чувство своей духовной нищеты и немощи. Созерцание в себе, в людях и в природе дел премудрости, благости и всемогущей силы Божией, молитва — постоянное благодарственное настроение.
Плени меня, Владыко, в сладкий плен Духа Твоего Святого, да «яко потоки в полдень» потекут слова мои в славу Твою и во спасение людей Твоих! Даруй мне это сладкое и могущественное внутреннее побуждение излагать свободно на хартии полноту духовных видений и чувств! Да будет язык мой «тростию книжника скорописца» — Духа Всесвятаго!
Прот. Иоанн Сергиев Кронштадтский.
«Отдельные» моления.
В нашем церковном быту существует обычай служить «отдельные» молебны и «отдельные» панихиды.
Приходский пастырь в этом отношении всегда в затруднительном положении: с одной стороны — не хочется отказать, потому что отказ может быть истолкован, как желанье поскорее «отделаться», – с другой невольно рождается вопрос: что может быть «отдельного» в Церкви?
Церковь — царство любви. В ней объединены духовно люди не только стоящие на разных ступенях социальной лестницы, но и человеческие сыны, разделенные тысячелетиями. И вдруг христианин гнушается тем, что вместе с дорогим ему человеком — живым, а тем более, усопшим, выпавшим из рамок обычных отношений, будут молиться о другой христианской душе.
Какое печальное непонимание… Ведь Сам Господь сказал: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их» (Мф. 18:20).
Ведь чем больше людей молятся, чем дружнее эта общая молитва, тем она «доходнее» до Бога. Это и есть та подлинная «общая верных молитва», в которой «раб и владыка вкупе предстоят, царь и воин, богатый и убогий в равном достоинстве». В этой молитве нет ближних и дальних, своих и чужих, здесь — все Христовы, все дети единого, общего небесного Отца.
Возьмем святой дискос православной Литургии…
В главе – Святой Агнец – Христос, вземлющий на Себя грехи мира, по сторонам – Матерь Божия и святые угодники, внизу – церковь живых и церковь скончавшихся…
Какая дивная картина вселенской церковности. Не забыта ни одна христианская душа.
Вот, братие, образ подлинной молитвы церковной. И неужели ради желания отмежеваться от по-мирскому незнакомых сомолитвенников, откажемся мы от этого пира Христовой Любви, на котором нет знакомых и незнакомых, нет своих и чужих, а есть истинное единение во Христе на незыблемом камне спасающей веры Христовой.
30 ноября 1936 года
Действие молитвы на души находящихся в аду.
(Из жития преп. Макария Великого).
Однажды преподобный Макарий шел по пустыне и нашел высохший человеческий череп, лежавший на земле. Повернув его своим жезлом, преподобный услыхал, как будто он издал какой-то звук. Тогда Макарий спросил череп:
«Кто ты такой?»
«Я, — отвечал тот, — был начальником языческих жрецов, обитавших на сем месте. Когда ты, авва Макарий, исполненный Духа Божия, умилосердившись над находящимися в муках в аду, молишься за нас, мы тогда получаем некоторое облегчение».
«Какое же облегчение получаете вы, — спросил Макарий, — и каковы ваши мучения, расскажи мне?»
«Как далеко отстоит небо от земли, — отвечал со стоном череп, — так велик огонь, среди которого мы находимся, палимые отовсюду с ног до головы. При этом мы не можем видеть лица друг друга. Когда ты молишься за нас, находящихся в аду, мы видим немного друг друга и это служит нам некоторым утешением».
Услыхав такой ответ, преподобный прослезился и сказал:
«Проклят тот день, когда человек преступил Божественные заповеди».
И снова спросил у черепа: «Есть ли какие-либо другие мучения, лютейшие ваших?»
«Внизу, намного глубже под нами, находятся многие другие», — отвечал тот.
«Кто же находятся среди тех лютейших мучений» — спросил Макарий.
«Мы, не знавшие Бога, — ответил череп, — хотя и не много еще ощущаем милосердие Божие. Те же, которые познали имя Божие, но отверглись Его, и заповедей Его не соблюдали, мучаются внизу нас гораздо более тяжкими и лютейшими мучениями».
15 ноября 1937 г.
Обуздание чувств.
Человеческое сердце с его привязанностями, даже — самыми чистыми и светлыми, таит в себе опасный соблазн безусловного утверждения во временном, полного отдания сердца тому, чему оно может принадлежать только отчасти.
Во всякой любви, во всякой привязанности надо знать чувство меры. И это самое трудное. Приказать сердцу, заставить остановиться у какого-то предела своим чувствам — удел далеко не всякого.
В этой необузданности чувств и в неумении должного их распределения — причина человеческих трагедий, связанных с утратой того, что любишь. Человек теряет предмет своей любви, и вместо него в душе остается пустота.
Нечем жить, не во что верить, как говорят, «некому молиться». Почему же это происходит? Да потому, что бессмертная и во всем ищущая бессмертия человеческая душа в/pсецело направляет свою энергию на предмет, который не отвечает требованиям бессмертия, не соответствует тому незримому образу, который живет в глубине человеческого существа.
Эта трагедия души, приобретающей для того, чтобы потерять, приоткрывается нам в словах поэта: «какая сладость жизни сей земной печали непричастна?»…
Мы, на земле, странники и пришельцы. Опасно всецело отдавать сердце тому, что может быть отнято от него.
И эту скорбь земли разрешает Господь в неомрачаемой радости горнего, небесного упования. Ведь и Он имел Любимого Ученика, был привязан к Лазарю.
Но вот Он пред нами в Своей прощальной беседе с учениками:
Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много…
Вот разрешение тайны человеческой жизни, тайны разлуки, потери, безысходной скорби земной… Разрешение — в небесах.
Не горюй и не плачь, если потерял или теряешь в смерти ли, или в разлуке того, к кому привязан, кого любишь.
В доме Отца многи обители… Во всяком случае больше, чем мог бы ты иметь их здесь, на земле. Помни слова Апостола: «И мир проходит и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек».
На Божией воле, на преимущественной к Богу любви, строй твою жизнь и твои отношения. А водруженная на таком основании твоя привязанность и твоя любовь не падет ни под каким ветром земных разлук и утраты.
25 января 1937 года
Сила веры.
Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: «веруете ли, что Я могу это сделать?» Они говорят Ему: «ей, Господи». Тогда Он коснулся глаз их и сказал: «по вере вашей да будет вам». И открылись глаза их (Мф. 9:27-30).
Великой животворящей силой является в жизни мира сила веры.
Все возможно верующему. Для веры не существует никаких преград. На мощных крыльях веры летит к Божиему Престолу дух человеческий.
Но едва ли не самой мучительной немощью современности является недостаток веры, немощность и бессилие ее.
Часто приходится слышать жалобы на то, что человек хочет верить, но не может, ибо не хватает ему светлой радости твердого упования и колеблется он в путях своих. Исчезает, часто едва мерцает, в сердце его былая крепкая детская вера, присущая чистой душе, не омраченной миром.
Каков же путь обновления веры, путь ведущий к утверждению на непоколебимом камне ее?
Не раз говорили мы, и еще повторим — это путь духовного опыта. Путь, на котором немощный в вере старается не перебирать и не пересматривать все свои внутренние ощущения и состояния, а прилагает к жизни предмет веры — закон правды и любви. «Вкусивший сладкого, не захочет горького», — некогда, по преданию, говорили послы равноапостольного князя Владимира, побывавшие на православном богослужении в Царьграде.
Точно так же и всякий испытавший в своей жизни пути Божьего закона не переменить его на горькие сладости мира сего.
В законе Христовом великая сила любви — любви, в лучах которой, если только откроем мы для нее сердце свое, не может не растопиться холод самой скорбящей и озлобленной души.
Господь зовет нас не на путь одних отвлеченных рассуждений и споров о вере. Он призывает нас к жизни в Духе Святом. Это не значить, что в христианстве отрицается подвиг мысли. Напротив, в нем очищается и освящается мысль и открываются пред ней просторы бесконечности. Но главная проповедь христианства — проповедь жизни в Боге, деятельное приближение к Богу человеческой души.
«Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Меня веруйте», — говорит Господь в прощальной беседе Своим ученикам и дальше раскрывает ту тайну веры, которую должны постичь и усвоить все не твердые в вере своей, но жаждущие духовного исцеления:
Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его, и явлюсь ему Сам.
(Иоан. 14:21)
26 июля 1937 года
Епископ Феофан о Церкви.
Священник при исповеди есть носитель (не представитель) власти Господа Иисуса Христа, разрешителя грехов наших. Власть вязать и решить вручил Господь священству, которое и носит его в том же полном значении, как она есть в Господе. Потому-то священник и говорит: «аз недостойный, властью Его мне данною, прощаю и разрешаю».
В человеческих обществах люди сами себе пишут законы, и наблюдение за исполнением их поручают избранным своим, в руки которых дают и власть судить и наказывать неисполняющих.
Тут можно сказать, что власти суть представители общества, и его силой действуют; в Церкви же все заповеди от Господа, члены Церкви, не участвуя в законодательстве, не имеют и судной власти; не имея же ее, не могут иметь притязания на представительство ее от своего лица. Не того ищет кающийся, чтобы другие христиане его простили и извинили, а того, чтобы Господь простил и не помянул более беззаконий его. Это и делает разрешение священника силою и властью Господа, оно изглаждает грех отовсюду, где бы он ни означился. Церковь, как союз лиц, похожа на другие общества, но существенно отлична от них тем, что Она есть союз верующих в Господа, — главу, производителя и сочетателя воедино всех членов Церкви, и душу всего тела ее.
Это надобно всегда помнить, чтобы ни в этом, ни в другом каком-либо случае, не переносить на верующих силу и действие Церкви, которая есть в ней не от нее, а от Господа — главы. Сама Церковь, как союз людей, — ничто. Вся сила ее от Господа, чрез нее действующего.
9 августа 1937 года.
См. также:
|
